Ознакомительная версия.
Как бы то ни было, но брак трещал по швам, а тут еще и кризис среднего возраста нагрянул. В общем, когда наш герой стал замечать восторженные взгляды молодой девы, сердце его дрогнуло. Случился роман – бурный, яркий, восхитительный. Во всяком случае, именно так мне описывала его главная героиня. Ее юный возраст и пренебрежение мерами контрацепции (да и до них ли, когда кипят такие страсти) сделали свое дело – девушка забеременела. Радости Макарова не было предела: еще бы, он так мечтал о ребенке, и вот свершилось. Брак с супругой, как я уже говорила, его давно тяготил, Свету он искренне любил, поэтому причин отказываться от совместного счастья не видел. Конечно, в те времена подобные адюльтеры не одобрялись, но и не карались сильно – пожурили бы на собрании профкома, вынесли какое-нибудь порицание да и успокоились. В конце концов, у начальства Макаров был на хорошем счету, так что должности бы своей он точно не лишился.
Одним словом, складывалось все просто замечательно. Осталось только объясниться с супругой, уладить неприятные, но не смертельные формальности, и дело сделано. Впереди маячила перспектива долгой и счастливой жизни в новой семье с долгожданным ребенком. Возможно, даже и не одним. Но злые силы ведь не только в сказках вмешиваются в ход событий. Да, Ольга Васильевна?
Старуха Макарова лишь презрительно усмехнулась в ответ, а я продолжила, обращаясь уже непосредственно к ней:
– Перспектива остаться после стольких лет брака одной вас не прельщала, не так ли? Да и не привыкли вы уступать кому бы то ни было. И уж тем более какой-то такой «серой мышке», у которой из всех достоинств-то возраст и способность к деторождению. Чем вы удержали супруга, а, Ольга Васильевна? Думаю, вы пригрозили рассказать кому следует о его темных делишках. А это ведь уже не формальное профкомовское порицание, да? Это уже на тюремный срок тянет, ведь так? Как бы то ни было, но, по каким-то причинам, ваш супруг в браке решил остаться. Но как быть с отпрыском? Отказаться от юной возлюбленной он скрепя сердце еще мог, но от долгожданного чада… И тогда вы придумали вероломный план – подкупив врача в родильном отделении, вы выкрали ребенка Светы Павловой. Ей же доктора сообщили о его, точнее ее, смерти. Убитая двойным горем – предательством любимого и гибелью младенца, девушка не додумалась даже попросить тело для захоронения. Хотя в те времена подобное в любом случае не практиковалось.
Конечно, больничный пост пришлось оставить, как и родной город. Неожиданное появление у пары младенца неизбежно вызвало бы множество вопросов. Дальше просто – вы отправились в какой-то глухой уголок, обратились в местный ЗАГС, объяснив, что дитя родилось раньше срока в пути. Необходимую для получения свидетельства о рождении справку вам выписал все тот же доктор. И вот Юля Павлова превратилась в Валю Макарову, к вящему удовольствию новоиспеченной матери.
– Мама, что она такое говорит? – в который раз за день вскричала девушка. – Это ведь неправда, да? Это не может быть правдой, да? – девушка разразилась рыданиями на груди возлюбленного. Она больше не делала попыток добраться к матери.
Та сидела совершенно раздавленная – беспомощная, жалкая женщина, утратившая всякий смысл существования.
– Вот такая история, – подвела я итог вышесказанного. – Зло победило добро, и зажили Макаровы долго, хоть и не счастливо. Думаю, в отличие от вас, Ольга Васильевна, ваш супруг все же терзался совершенным. Вот почему, оказавшись перед лицом вечности, он решил покаяться перед обманутой им женщиной. Но, будучи тяжелобольным и прикованным к постели, связаться ней лично он никак не мог. О том, чтобы попросить об этом вас, и речи быть не могло, вот и обратился он к нотариусу, поручив тому деликатное дело – разыскать Светлану Павлову.
– Но почему? – Валентина оторвала руки от залитого слезами лица и впервые посмотрела на мать. – Почему он не рассказал ничего мне, мама?
Лицо старшей Макаровой исказила гримаса гнева:
– Потому что он слабак, – прошипела она, – всегда им был, таким и помер. Побоялся тебе открыться, привык чужими руками жар загребать. Всю жизнь всего боялся, трус!
Валюшка снова зашлась в рыданиях, мне опять пришлось прерваться. Дождавшись, пока девушка хоть как-то успокоится, я продолжила, обращаясь уже ко всем присутствующим.
– Креольский щепетильностью не отличался и исполнять последнюю волю клиента не торопился. А тут еще эта история с Семеном Андреевичем. Остро нуждаясь в деньгах, мой шеф ничего лучше не смог придумать, как заняться шантажом. Возможно, он действовал наудачу, а может, Макаров ему во всех грехах покаялся, рассказав о нажитом нечестным путем состоянии, только счет он нашей героине выкатил нешуточный. А что делать? Пришлось платить. Да, Ольга Васильевна? – я вновь обратилась к Макаровой. – Уверена, в самом начале вы не собирались убивать шефа, раз согласились расстаться с драгоценностями. Но уже очень скоро вы поняли, что Креольский так просто не отстанет. Да и не могли вы так рисковать, ведь он в любой момент может нарушить свое обещание и рассказать правду. Так и созрело решение его убить. Да, Ольга Васильевна?
– Как же так? Почему? Зачем? – рыдала Валя на груди у Сомова, даже не решаясь посмотреть в сторону матери. Та кинула страдальческий взгляд на дочь и тут же отвела глаза. – А моя настоящая мать? – встрепенулась девушка. – Что с ней? Она жива?
Макарова застонала. В тот момент я ей даже посочувствовала. В конце концов, все, что она совершила, было продиктовано любовью. Пусть и в таком извращенном ее понимании.
– Да, жива и здравствует, – ответила я Вале. – Более того, после вас она родила еще одного ребенка, девочку. Так что у вас даже сестра имеется.
– Сестра?! – девушка даже плакать перестала. – Как же так? Я же ничего… И где они?
– Здесь, в городе, – я кинула взгляд на Макарову-старшую, опасаясь ее реакции, но женщина, похоже, смирилась со своей участью и сейчас просто сидела, вперив взгляд в пол, не поднимая головы. – Они очень хотели с вами увидеться, рвались прийти сюда, но я решила, что, пожалуй, для одного дня это будет как-то слишком. Кроме того, я не была уверена, захотите ли вы их видеть. Я оставлю вам их координаты, а вы уж сами решите, встречаться или нет.
– О чем вы говорите? Я… – тут Валя бросила страдальческий взгляд на мать и, вырвавшись из объятий жениха, уткнулась в ее колени. – Мама, прости меня, что же ты наделала, мама… – твердила и твердила она как заведенная одну и ту же фразу. Это стало последней каплей для «железной» старухи, которая наконец-то тоже дала волю столь естественным в сложившихся обстоятельствах эмоциям.
Ознакомительная версия.
